Неточные совпадения
Случись,
работой, хлебушком
Ему бы
помогли,
А вынуть два двугривенных —
Так сам ни
с чем останешься.
— Мы когда-нибудь поподробнее побеседуем об этом предмете
с вами, любезный Евгений Васильич; и ваше мнение узнаем, и свое выскажем.
С своей стороны, я очень рад, что вы занимаетесь естественными науками. Я слышал, что Либих [Либих Юстус (1803–1873) — немецкий химик, автор ряда
работ по теории и практики сельского хозяйства.] сделал удивительные открытия насчет удобрений полей. Вы можете мне
помочь в моих агрономических
работах: вы можете дать мне какой-нибудь полезный совет.
А ведь стоило только найтись человеку, — думал Нехлюдов, глядя на болезненное, запуганное лицо мальчика, — который пожалел бы его, когда его еще от нужды отдавали из деревни в город, и
помочь этой нужде; или даже когда он уж был в городе и после 12 часов
работы на фабрике шел
с увлекшими его старшими товарищами в трактир, если бы тогда нашелся человек, который сказал бы: «не ходи, Ваня, нехорошо», — мальчик не пошел бы, не заболтался и ничего бы не сделал дурного.
Во время своих побывок дома он входил в подробности ее жизни,
помогал ей в
работах и не прерывал сношений
с бывшими товарищами, крестьянскими ребятами; курил
с ними тютюн в собачьей ножке, бился на кулачки и толковал им, как они все обмануты и как им надо выпрастываться из того обмана, в котором их держат.
— Что ж, что в поневе! И все бабы так ходят. Будешь баба, по-бабьему и одеваться будешь. Станешь бабью
работу работать, по домашеству старикам
помогать — вот и обойдется у вас. Неужто ж лучше
с утра до вечера, не разгибаючи спины, за пяльцами сидеть?
Главное дело в том, чтоб он был добросовестен и не искажал фактов жизни в пользу своих воззрений: тогда истинный смысл фактов сам собою выкажется в произведении, хотя, разумеется, и не
с такою яркостью, как в том случае, когда художнической
работе помогает и сила отвлеченной мысли…
Работы у «убитых коломенок» было по горло. Мужики вытаскивали из воды кули
с разбухшим зерном, а бабы расшивали кули и рассыпали зерно на берегу, чтобы его охватывало ветром и сушило солнышком. Но зерно уже осолодело и от него несло затхлым духом. Мыс сразу оживился. Бойкие заводские бабы работали
с песнями, точно на
помочи. Конечно, в первую голову везде пошла развертная солдатка Аннушка, а за ней Наташка. Они и работали везде рядом, как привыкли на фабрике.
И слабые детские руки тоже принимали участие в гигантской заводской
работе,
с десяти лет
помогая семьям своим гривенником поденщины.
Воротясь
с фабрики, она провела весь день у Марьи,
помогая ей в
работе и слушая ее болтовню, а поздно вечером пришла к себе в дом, где было пусто, холодно и неуютно. Она долго совалась из угла в угол, не находя себе места, не зная, что делать. И ее беспокоило, что вот уже скоро ночь, а Егор Иванович не несет литературу, как он обещал.
Попадья и
с своей стороны собирает
помочь: на сушку сена, на жнитво. Тут та же процедура, та же вялость и неспорость в
работе.
Сенокос обыкновенно убирается
помочью; но между этою
помочью и тою, которую устраивает хозяйственный мужичок, существует громадная разница. Мужичок приглашает таких же хозяйственных мужиков-соседей, как он сам;
работа у них кипит, потому что они взаимно друг
с другом чередуются. Нынешнее воскресенье у него
помочь; в следующий праздничный день он сам идет на
помочь к соседу. Священник обращается за
помочью ко всему миру; все обещают, а назавтра добрая половила не явится.
— Одна. Отец давно умер, мать — в прошлом году. Очень нам трудно было
с матерью жить — всего она пенсии десять рублей в месяц получала. Тут и на нее и на меня; приходилось хоть милостыню просить. Я, сравнительно, теперь лучше живу. Меня счастливицей называют. Случай как-то
помог,
работу нашла. Могу комнату отдельную иметь, обед; хоть голодом не сижу. А вы?
«Я, Сусанна Николаевна Марфина, обещаюсь и клянусь перед всемогущим строителем вселенной и перед собранными здесь членами сей достопочтенной ложи в том, что я
с ненарушимою верностью буду употреблять все мои способности и усердие для пользы, благоденствия и процветания оной, наблюдать за исполнением законов, порядком и правильностью
работ и согласием членов сей ложи между собою, одушевляясь искреннейшею к ним любовью. Да
поможет мне в сем господь бог и его милосердие. Аминь!»
Они
с любовью смотрели на наши страдания, которые мы старались им не показывать. Особенно доставалось нам сначала на
работе, за то, что в нас не было столько силы, как в них, и что мы не могли им вполне
помогать. Нет ничего труднее, как войти к народу в доверенность (и особенно к такому народу) и заслужить его любовь.
Но относительно меня я заметил одну особенность: куда бы я ни приткнулся им
помогать во время
работы, везде я был не у места, везде мешал, везде меня чуть не
с бранью отгоняли прочь.
Скоро мы перестали нуждаться в предбаннике: мать Людмилы нашла
работу у скорняка и
с утра уходила из дому, сестренка училась в школе, брат работал на заводе изразцов. В ненастные дни я приходил к девочке,
помогая ей стряпать, убирать комнату и кухню, она смеялась...
То были настоящие, не татаро-грузинские, а чистокровные князья, Рюриковичи; имя их часто встречается в наших летописях при первых московских великих князьях, русской земли собирателях; они владели обширными вотчинами и многими поместьями, неоднократно были жалованы за"
работы и кровь и увечья", заседали в думе боярской, один из них даже писался
с"вичем"; но попали в опалу по вражьему наговору в"ведунстве и кореньях"; их разорили"странно и всеконечно", отобрали у них честь, сослали их в места заглазные; рухнули Осинины и уже не справились, не вошли снова в силу; опалу
с них сняли со временем и даже"московский дворишко"и"рухлядишку"возвратили, но ничто не
помогло.
Декорации писал я у Ажогиных в сарае или на дворе. Мне
помогал маляр, или, как он сам называл себя, подрядчик малярных
работ, Андрей Иванов, человек лет пятидесяти, высокий, очень худой и бледный,
с впалою грудью,
с впалыми висками и
с синевой под глазами, немножко даже страшный на вид. Он был болен какою-то изнурительною болезнью, и каждую осень и весну говорили про него, что он отходит, но он, полежавши, вставал и потом говорил
с удивлением: «А я опять не помер!»
Все вьюги да вьюги… Заносит меня! Целыми вечерами я один, один. Зажигаю лампу и сижу. Днем-то я еще вижу людей. Но работаю механически.
С работой я свыкся. Она не так страшна, как я думал раньше. Впрочем, много
помог мне госпиталь на войне. Все-таки не вовсе неграмотным я приехал сюда.
Несколько недель, проведенных мною на Половинке в обществе Гаврилы Степаныча, Александры Васильевны, Евстигнея и изредка посещавшего нас Мухоедова, принадлежат к счастливейшему времени моей жизни, по крайней мере никогда мне не случалось проводить время
с такой пользой и вместе
с таким удовольствием; моя
работа быстро подвигалась вперед, Гаврило Степаныч принимал в ней самое живое участие,
помогал мне словом и делом и
с лихорадочным нетерпением следил за прибывавшим числом исписанных листов, которые он имел ангельское терпение перечитывать по десять раз, делал замечания,
помогал в вычислениях, так что в результате моя
работа настолько же принадлежала мне, как и ему.
— Нет, право, — вы приехали сюда отдыхать, у вас много трудной
работы, вам нужны силы, и перед вашим приездом мне Лиза говорила: «Вот мы
с тобой
поможем учёному отдохнуть и развлечься…» А мы… что я могу сделать? Право… Я… если б от этого скука ушла… расцеловала бы вас!
С его помощью все можно было сделать: магически
помочь работе, принудить бога явиться, приблизиться и выслушать, можно было исправить будущее по своей воле, освободить свою душу от какой-нибудь ненормальности, и не только собственную душу, но и душу злейшего из демонов; — без стиха человек был ничто, со стихом он становился богом.
Рассказы Алёши и мои о
работе нашей увлекли в дело учительницу
с братом её, оба стали они
помогать нам усердно, всё больше добывая книг, внимательно следя по газетам за всем, что было необходимо нам знать.
Только уж ты теперь держись у меня, уж держись, уж я над тобой, брат, и сегодня, и завтра, и всю ночь буду
с палкой стоять, замучаю на
работе: кончай! кончай, брат, скорее! и потом опять на вечер, и потом оба счастливы; в лото пустимся!.. вечера сидеть будем — у, хорошо! фу, черт! как досадно, что не могу тебе
помогать.
Он занимался репетированием
с молодыми артистами, учил «
работе» детей и
помогал директору в дрессировке лошадей.
С нею, впрочем,
работы ему было не много: врожденные качества недальновидности и бесконечной, коровьей доброты, столь ярко написанные на ее лице,
помогли ему в этом случае чуть ли не более, чем все великие идеи и горячие убеждения.
— Довольно юродствовать. Опомнись. Дело непоправимо, и твоей гостьи я не пущу в замок. Приди в себя и примирись
с неизбежным. Садись-ка за мемуары и займись ими хорошенько.
Работа поможет тебе выкинуть всякую блажь из головы.
Гроссевич совсем сжился
с удэхейцами, стал понимать чужой язык,
помогал им в
работах и не чувствовал себя тунеядцем.
— Ну, так я и думала. Вари еще нет. А уж второй час. Наверно,
помогает кому-нибудь управляться. Я положительно не видывала, чтоб человек когда-нибудь так работал.
С утра до ночи возится
с больными, все служащие выезжают на ней и сваливают на нее всю
работу, а она и в ус себе не дует.
Смазав лицо вазелином, я добросовестно накладываю на него грим. Во время
работы я вспоминаю, что в моих жилах течет кровь старинных князей Казанских — татарская беспокойная кровь. Я люблю моих предков. И кавказские народы Востока им сродни. Вот почему
с такой любовью я при помощи цветных карандашей, сурьмы и красок перевоплощаю себя сейчас в одну из дочерей Востока. Белая чадра, накинутая на голову,
помогает мне.
Анна Спиридонова ушла. После нее пришел старик
с дурной болезнью, потом баба
с тремя ребятишками в чесотке, и
работа закипела. Фельдшер не показывался. За дверцей в аптеке, шурша платьем и звеня посудой, весело щебетала русалка; то и дело она входила в приемную, чтобы
помочь на операции или взять рецепты, и все
с таким видом, как будто все было благополучно.
Письмо было ею написано
с прядильного двора в Калинкиной деревне, куда уличенных «прелестниц» отсылали в
работы на сроки. Глаша писала к тетке, что срок, на который она была выслана, кончался, и просила взять ее к себе, обещая клятвенно исправиться,
помогать ей по хозяйству и пойти на место. Письмо писано было, видимо, каким-то грамотеем, четким мужицким почерком.
— Ничего… Здесь только
с этого времени начинается
работа… Если не хотите больше спать, давайте я
помогу вам переодеться и спустимся вниз… Там уже собрались гости… Слышите, какой содом пошел… Вот и увидите здешние порядки… Ведь и я была когда-то такая, как и вы…